Алый лев - Страница 145

К оглавлению

145

— Я полагаю, ты здесь для того, чтобы присоединиться к королю Генриху?

Вилли поднял бровь.

— Твое предположение преждевременно. Это зависит от того, что ты можешь предложить.

Вильгельм взглянул на сына изумленно и немного обиженно.

— Ты хочешь, чтобы я тебе что-то дал?

Вилли пожал плечами:

— Если я присоединюсь к тебе, это ослабит французов. Наш конфликт был им сильно на руку. У меня есть войска, которые я готов предоставить в твое распоряжение, поэтому я повторяю свой вопрос: что ты можешь мне предложить, ради чего мне стоило бы это сделать?

Вильгельм был в замешательстве, но старался выглядеть бесстрастным. Он смотрел на своего сына, сложив руки на седле, пока взгляд синих глаз его сына не уперся в землю.

— Чего ты хочешь? — резко спросил он. — Чего ждешь от меня?

На лице Вилли появилось тоскливое выражение.

— Я не могу получить того, что хочу, и тебе это известно. Скажи мне, что ты готов предложить, а я отвечу довольно ли этого.

Вильгельма передернуло. Все будет намного труднее, чем он ожидал. В Вилли теперь ощущалась сталь. Он мог вести переговоры на равных, а не как сын или проситель.

— Ты мог бы поехать в Ланкастер, — сказал Вильгельм, подумав, что если отослать Вилли не север, это удержит его вдали от основных сражений.

— Нет, не в Ланкастер, — коротко ответил Вилли. — Мне там нечего делать.

— Тогда в Хантингдон.

Вилли беспечно пожал плечами, но Вильгельм заметил, как сузились его глаза. Де Фор тоже хотел заполучить Хантингдон. Они не стали это обсуждать, но оба понимали, почему Вилли может привлекать Хантингдон.

— И Мальборо, — добавил Вилли, помедлив с мгновение. — Я хочу получить Мальборо, оно принадлежит нам по праву.

— А Людовик тебе его не отдал, верно?

— Я оставил его не из-за Мальборо, и не ради него возвращаюсь к тебе! — в глазах Вилли вспыхнула сдерживаемая злость. — Я хочу честной платы, но я не наемник. Если я и вступаю в ряды молодого короля, то потому что Иоанн мертв. И пришло время двигаться дальше. — Его ноздри вздрогнули. — И еще я собираюсь следить за Вильгельмом де Фором. Я по-прежнему не понимаю, почему ему достались Рокингем и Бьютам.

— Ему отдали их за то, что он предложил помощь войска Омалей, — сказал Вильгельм. — Это решение принял я как регент, не из личных предпочтений. Нам нужны его люди. К тому же я не стану выносить приговор человеку, если у меня нет доказательств. Бог призовет его к ответу, в чем бы он ни был повинен.

Вилли ничего не сказал, но его поза и взгляд были красноречивее всяких слов.

— Итак, — произнес Вильгельм, подводя итог, — ты станешь сражаться за короля Генриха при условии, что Хантингдон переходит тебе, как и Мальборо, если ты сможешь его отвоевать.

Он подвел своего коня ближе и протянул сыну руку.

Вилли помедлил, а затем ответил сдержанным кивком.

— Согласен, — сказал он. Они пожали друг другу руки, но не обнялись. Вильгельм, решив сдержаться, подумал, что позже, может быть, наступит время и для объятий. А может быть, и нет. Пока же беспокойство их коней дало пристойное оправдание тому, что, вопреки своему желанию, они не повисли на шее друг у друга. Вильгельм надеялся, что это, по крайней мере, положит конец их отчуждению, но их будущее было совершенно неизведанной землей, как размытый морем берег после сильного шторма. Увидев, как они пожали друг другу руки, Солсбери перестал бродить у воды и направился к ним, улыбаясь от уха до уха.

— Что ты думаешь о его новом плаще? — спросил Вильгельм, пытаясь разрядить напряжение.

Губы Вилли дрогнули в неуверенной улыбке, как будто он разучился это делать.

— Мне нравится цвет, — ответил он, — ему идет.

Изабель приехала в Мальборо весной. Когда на бирюзовом небе заблестели первые звезды, ее серая кобыла аккуратно прошла между рядов солдат. Камнеметалки и стенобитные машины еще стояли собранными. Ветра не было, и их кожаные стропы висели неподвижно. У орудий были сложены большие камни, а солдаты сидели у костров с котелками и ужинали жарким и хлебом. То там, то тут раздавался смех. Кругом царила атмосфера дружеской непринужденности. Изабель слышала по дороге из Глостера, что Вилли удалось наконец прорвать оборону и взять замок.

— Храни вас Бог, графиня, — крикнул какой-то смельчак, помахав шляпой.

Изабель наклонила голову, улыбнулась и велела Эстасу, возглавлявшему ее свиту, сунуть ему пригоршню серебра.

Проезжая по двору, она поняла, что Мальборо потребуется серьезный ремонт и укрепление стен. В воздухе висел запах горелого дерева, и каменная кладка была сильно повреждена стенобитными машинами. Соломенные крыши некоторых построек сгорели, и взгляду открывались обугленные, похожие на ребра, стропила, а от двух складов на земле остались только две черных зияющих дыры.

— Граф тоже здесь, миледи, — сообщил конюх, помогавший ей спешиться. — Он прибыл около полудня.

Изабель испытала приятное удивление. Она думала, что Вильгельм в сорока милях отсюда, в Винчестере. Но, с другой стороны, это было всего полтора дня пути, а если менять лошадей, то и меньше. Это объясняло появление новых палаток во дворе.

Вильгельм с их старшим сыном находились в покоях, расположенных над большим залом. Они склонились над столом, заваленным свитками пергамента с картами и схемами. При виде отца и сына, склонившихся над работой, негромко и неторопливо беседующих о чем-то, Изабель накрыло волной чувств. Тут были и любовь, и тоска, и умиление. Она вскрикнула от радости, когда Вильгельм сообщил ей, что Вилли присоединился к Генриху. Но для нее мир был пока чем-то очень далеким. Изабель видела сына впервые с прошлой зимы в Кавершаме.

145