Алый лев - Страница 151

151

— О чем ты думаешь? — спросил Солсбери.

Вильгельм вернул флягу.

— Мы можем обмануть их, заставив думать, что нас больше, чем есть на самом деле, — он вытер рот. — Поднимите знамена, которые лежат среди багажа, пусть оруженосцы и конюхи наденут все запасные доспехи, какие у нас есть. Надо, чтобы казалось, что у нас сильное подкрепление.

Солсбери подержал вино за щекой, подумал и медленно кивнул в знак согласия:

— Может сработать. В любом случае мы ничего не потеряем, если попробуем.

Вильгельм отдал приказ, и скоро поднялся лес знамен и сверкающих копий. На своем скакуне, в плаще цвета инея, с позвякивающей на груди перевязью к Вильгельму подъехал граф Честерский. В коне было почти шестнадцать ладоней до загривка. Честер, который сам высоким ростом похвастаться не мог, использовал все, что можно, чтобы казаться внушительнее.

— Хорошая мысль, Маршал, — произнес он, кивнув в сторону «подкрепления».

— Вина, милорд? — предложил Солсбери.

Честер помедлил, а затем принял флягу и сделал глоток. Пока он пил, прозвучал сигнал горна.

— Они идут! — прорычал рыцарь, стоявший в дозоре. Его голос дрожал от напряжения. — Французы идут!

Люди поспешили сесть на лошадей и собрать свое оружие. Загремели копья, щиты. Епископ Винчестерский выстроил своих арбалетчиков в длинную линию справа от английского войска. Они были готовы осыпать французов градом стрел, как только те приблизятся.

Из северных ворот выехал отряд конных рыцарей. Доспехи блестели на солнце Над головами трепетали знамена Пуасси, де Квинси и Перша. Вильгельм вгляделся в них. Томас, граф Перчский, был его родственником, и в последний раз они виделись при французском дворе. Теперь им предстояло встретиться на поле боя, и каждый должен будет поступить так, как велит ему долг.

Повисла напряженная тишина: французы не ринулись в атаку. Вильгельм держал своих людей наготове. Он взглянул в сторону отряда Честера и успокоился: граф мог захотеть нанести первый удар, но он владел собой и своими людьми. Никто не собирался бросаться вперед, чтобы стать первым, поднятым на копье.

В рядах французского войска произошло какое-то движение, и вперед выехали де Квинси и граф Перчский в сопровождении своих герольдов, несших знамена. Вильгельм сделал знак Честеру, и они тоже выехали вперед со своими герольдами и остановились на середине поля между двумя армиями. Мужчины взглянули друг другу в лицо. Теплый летний ветер шевелил конскую сбрую и развевал накидки рыцарей. Ветер откинул волосы Вильгельма с его лица. Томас Перчский был в латном шлеме, а де Квинси — в кольчужном. «Полностью готовы к битве, — подумал Вильгельм, — и хотят нас запугать». Он почти улыбнулся при мысли об этой хитрости.

— Да хранит вас Господь, милорды, — сказал он.

Де Квинси пробормотал гораздо менее лицеприятное приветствие, уткнувшись в свой шлем, но ответ Перча был вежлив:

— И вас, Маршал и милорд Честер. Печален день, когда приходится сойтись в бою с родственником, и вдвойне печально, если этого боя можно было избежать.

— Верно, милорд, — ответил Вильгельм. Он прекрасно понимал, что де Квинси пока рассматривает ряды сторонников короля. Вильгельму захотелось оглянуться, чтобы проверить, выглядят ли ряды конюхов и оруженосцев с запасными знаменами и копьями достаточно внушительно, но устоял перед этим искушением; он смотрел, не отрываясь, на своего родственника.

— Вы знаете, что вам это сражение не выиграть, — сказал Перч.

— Вы ошибаетесь, — ворчливо возразил Честер. — Вы были отлучены от Церкви папским легатом, и это ваши души в опасности. Сколько ваших людей сегодня захотят отправиться в ад?

Граф покраснел, а в глазах де Квинси вспыхнула злоба.

— Замок вам не покорился, — Вильгельм перешел на более дипломатичный тон. — Если вы сейчас сдадитесь нам, мы проявим снисхождение ко всем.

Де Квинси рассмеялся:

— Черт подери, Маршал, неужели ты от старости лишился последнего ума? Ваши лошади устали, пока вы добирались сюда, а наши свежи, как роса.

— Так вы хотите рискнуть? — бесстрастно спросил Вильгельм.

Перч взмахнул рукой:

— Вам не победить, милорды. Если мы решим не сражаться на открытом месте, нам всего лишь будет нужно отступить за городские стены и дождаться, пока принц Людовик пришлет подкрепление. Можете сидеть здесь и осаждать нас, сколько вам заблагорассудится, ни к чему хорошему это все равно не приведет.

— Пусть Бог от меня отвернется, если сегодня же к ночи я не стану правителем Линкольна, — возразил Вильгельм. — Я даю вам последнюю возможность сдаться.

Томас Перчский улыбнулся:

— Я вынужден отклонить ваше предложение и в свою очередь предложить сдаться вам.

— А, трата времени, — прорычал де Квинси и развернул своего коня.

Вильгельм взглянул в глаза своему родственнику, и они быстро пожали друг другу руки.

— Как Бог рассудит, — сказал Перч. Он протянул руку и Честеру, который сжал ее и отпустил.

— Они не станут сражаться в открытом ноле, — сообщил Вильгельм своим людям. — Они укроются за городскими стенами.

— Откуда вам это известно? — требовательно спросил командир наемников Фолкс де Брот.

— Потому что они оба считали наших людей и заметили наше «подкрепление», — ответил Вильгельм. — Они не захотят сражаться с войском, равным им по численности, потому что, как я понял из их слов, что уверенности в победе у них нет.

— А если они укроются за стенами города? У нас нет времени установить осадные машины. Людовик ударит нам в спину уже через пару дней.

151