Алый лев - Страница 3

Он чувствовал, как лестница дрожит под весом людей, поднимающихся за ним, как она становится тяжелее и устойчивее, и понимал, что они ставят свои жизни на кон так же, как он свою. Кровь стучала у него в ушах, заглушая другие звуки. Он не смотрел вниз, просто карабкался наверх, перекладина за перекладиной; вцепляясь в грубые серые шесты, чувствуя их через подошвы своих сапог. Схватиться, шагнуть, схватиться, шагнуть. Ближе, ближе. Почти там. Приготовившись к следующему броску, Вильгельм почувствовал, как перекладина перед ним задрожала, и понял, что защитники крепости вот-вот оттолкнут лестницу от стены. Внутри него все сжалось в комок. Глядя на последнюю перекладину, он словно превратился весь в одно направленное движение. Он дотянулся до нее, схватился за выступ стены, перелез через нее и скользнул на переход. Щитом он отбросил в сторону солдата, который пытался столкнуть лестницу, и обнажил меч. Тяжело дыша, он справился с воином с копьем и повалил еще одного защитника замка, который чуть не сшиб его чудовищным ударом палицы. Краем глаза он заметил, что его рыцари уже карабкаются на переход. Оставив их, Вильгельм бросился к бойнице, где были защитники с вилами. Кто-то взмахнул мечом, метя ему в лицо. Вильгельм щитом выбил оружие у того из рук, а потом сделал выпад назад рукоятью своего меча и повалил еще одного солдата. Жан Дэрли, пыхтя, отбил еще один выпад мечом. На лестнице де ла Брюйер сумел отсечь наколотую на вилы часть своего плаща и освободиться; вступив в бой, он пробивал себе дорогу мечом.

Сражение на стене кипело, как котел на открытом огне, гарнизон Мильи яростно пытался отбиться от нападающих. Еще одна лестница полетела в ров, но на ее месте появились две новые. Вильгельм знал, что справа от него сражается Жан, а слева — его знаменосец, Маллард.

— Маршал! — раздавался время от времени клич Малларда. — Боже, храни Маршала!

Крик вызвал у Вильгельма беззвучный смех, когда он понял, что коннетабль Мильи, Гийом де Монсо, прибыл на поле битвы, чтобы сражаться вместе со своими людьми. О лучшем и мечтать было нельзя.

— Маршал! — прорычал Вильгельм в ответ Малларду и ринулся на коннетабля Мильи с пылом и решимостью, подобающими молодому рыцарю, которому еще только предстоит завоевать себе славу, а не заслуженному воину, каким он был. Глаза Монсо расширились от удивления. Он рывком поднял свой щит, но Вильгельм отбросил его, будто прогоняя муху с еды, и изо всей силы правой рукой обрушил меч на шлем коннетабля. Клинок из лучшей Кельнской стали прошел сквозь шлем и капюшон кольчуги и задел череп Монсо. От силы удара коннетабль как подкошенный упал к ногам Вильгельма. Тот выхватил меч из руки Монсо и уселся на него, чтобы тот не мог подняться. К тому же Вильгельму нужна была передышка после изнурительного подъема по лестнице и яростного сражения на стене.

Вокруг них кипела жаркая битва: защитники крепости бросились на помощь своему кастеляну, но Жан, Маллард и рыцари Маршала с помощью фламандцев сдерживали их натиск, пока защитники не поняли, что потерпели поражение, и не начали бросать оружие и кричать, что они сдаются. Маллард с триумфом поднял над крепостной стеной стяг Маршала, а за ним поднялись английские леопарды.

Де Монсо начал синеть. Поднявшись на ноги, Вильгельм отступил назад, но не отвел меча от горла своего пленника.

— Вот ведь Божья задница, Маршал, какого растреклятого черта ты сделал? — голос был глубоким, полным металла, словно каждое слово имело остро заточенный край.

— Сир, — Вильгельм обернулся, поклонился и вопросительно взглянул на своего короля. Лицо Ричарда под шлемом было пунцово-алым, струйки пота стекали по лбу. Его серо-синие глаза все еще горели огнем битвы, и, как, впрочем, и всегда у Ричарда, грань между весельем и гневом была столь тонка, что невозможно было сказать, на какой из сторон он сейчас находится. Позади него Меркадье наблюдал за разговором, пряча улыбку в кулак.

— Ты командир, а не какой-то молодчик, охотник за славой. Почему бы тебе было не остаться в тени и не предоставить подвиги таким вот молодцам? — он указал на пыхтящего Жана Дэрли, который вытирал клинок своего меча плащом павшего защитника крепости.

У Вильгельма от обиды напряглись плечи.

— Сир, — чувство негодования от нанесенного оскорбления чуть смягчилось, — я поступил как командир. Замок Ваш, а его коннетабль сдался. — Вильгельм умолчал о том, что не королю бы говорить о сдержанности. Ричард любил врываться в самую гущу боя, об этом уже ходили легенды. — Я пока еще не превратился в слабоумного старика, который не может отличить силу воли от силы мышц.

Ричард довольно хмыкнул. Его взгляд скользнул по кастеляну, чей боевой рог находился в нескольких дюймах от меча Вильгельма.

— Я видел, как ты на нем сидел, — сказал он, и его узкие губы внезапно дрогнули в усмешке. — Либо ты хотел удостовериться, что никто не украдет его, чтобы получить выкуп, либо слишком устал и уже не мог стоять на ногах.

— Это к сражению не относится, — невозмутимо ответил Вильгельм. — Хороший военачальник умеет делать несколько дел одновременно.

Раздражение Ричарда прошло, он широко улыбался:

— С этим не поспоришь, Маршал. За то, что ты совершил, я разрешаю тебе получить с него выкуп, даже если бы он был в десять раз дороже того, что ты сможешь за него выручить. Однако я слишком высоко ценю тебя, чтобы спокойно смотреть, как ты рискуешь. Твоя жена слишком молода, чтобы стать вдовой, а твои сыновья слишком малы, чтобы лишиться отца. Если с тобой что-нибудь случится, я не успею даже фразу закончить. Я слышал, у графини темперамент ирландки.